В гамаке лежал кот. Он был толстый, ленивый и невероятно пушистый (разумеется, кот, а не гамак ^^) - ленивый от природы, пушистый от ветра... и толстый оттого, что умудрился запутаться в веревках своего ложа, а значит, не мог больше шевелиться и растрясать жир. Впрочем, по причине означенной выше врожденной ленивости кот от этого особо не страдал: на гамак его никто не покушался, хозяйка, немного аутичная благостная старушка, заботливо кормила его с ложечки всякоразными деликатесами. Словом, жизнью главный герой сего повествования был вполне доволен. Порой, правда, когда он наблюдал за нахально резвящимися неподалеку птицами, в нем вспыхивали хищные охотничьи инстинкты... но были они почти атрофированы и мало выразительны. Поэтому кот безмятежно отлеживал бока в своем гамаке, лениво наблюдая за пролетавшими мимо пылинками.
Кот сочинял стихи. Их, правда, никто и никогда не слышал: лениво было даже мяукать. Да и потом, разве здесь, на старой даче, найдутся ценители высокой поэзии?! Аутичная старушка вообще глухая. А наглые птицы - абсолютно примитивны, клюют себе маки и заливаются тупым насмешливым чириканьем по любому поводу. Нет, не такие слушатели нужны были коту. Он мечтал когда-нибудь попасть на Всемирный Конгресс Одаренных Котов, который созывался каждый лунный март нечетного года... но вечная спутница лень с несказанной жестокостью губила эти замыслы.
Поэтому кот продолжал балдеть, развалившись в гамаке, задумчиво щуриться, придумывать вычурные стихотворные строчки - и считать золотящиеся в лучах яркого солнца пылинки.
Но однажды после полудня в густом синем небе пролетел большой пассажирский самолет, оскорбив яркий кобальт грязным дымным хвостом. И с самолета в тот самый миг, когда он пролетал над гамаком, сбросили замороженные продукты жизнедеятельности, которые с яавкающим звоном разбились о голову кота.
Кот умер.
Он сосредоточился, стянул расплывшееся облако своей души в один тугой комок... и внезапно почувствовал несказанное облегчение. Вся злостная ленивость осталась в испачканном мертвом теле. Границы времени и пространства были отменены, и теперь душа кота вольна лететь, куда пожелает.
Он все-таки попал на Конгресс. Прочел остальным котам и кошачьим душам недавно сочиненную им "Оду на мою смерть", сумеречную и звонко-печальную - и заслужил этим всеобщее признание, как великий мастер; его поэзией зачитывались даже малые несмышленые котята, а один предприимчивый человек, случайно нашедший черновик очередного произведения кота, напечатал его под своим именем и прославился. Но кот не обидился: после смерти он стал на редкость благожелателен и щедр. Потому что теперь он был знаменитым Поэтическим Духом.
Через несколько лет ему предложили подрабатывать Музой, на что кот, поломавшись для вида, согласился, довольно щурясь и задумчиво пересчитывая пылинки - просто по привычке.
Так грязная и нелепая смерть помогла исполнению мечты.
Но все это неправда.